ТЕМА ВОЙНЫ В ЛИРИКЕ А. Т. ТВАРДОВСКОГО

Чувство обязательства живых перед павшими, невозможности забвения всего происшедшего — основные мотивы военной лирики А. Твардовского. «Я жив, я пришел с войны живой и здоровый. Но сколько я недосчитываюсь... сколько людей успели меня прочитать и, может быть, полюбить, а их нет в живых. Это была часть ме­ня», — писал поэт.

«Я убит подо Ржевом» — стихотворение, написанное от первого лица. Эта форма показалась Твардовскому наиболее соответствую­щей идее стихотворения — единства живых и павших. Погибший солдат видит себя лишь «частицей народного целого», и его волну­ет, как и всех, чьи «очи померкли», все, что свершилось потом, по­сле него. Робкая надежда на то, что «исполнится слово клятвы свя­той», вырастает в прочную веру: наконец-то попрана «крепость вражьей земли*, настал долгожданный День Победы.

Он был от плеча до плеча награжден, Но есть ли такая награда, Что выслужил, выходил, выстрадал он? — Пожалуй, что нет. И не надо!

Простой факт, переданный поэту старым знакомым о боях на

улицах Полтавы, послужил Твардовскому материалом для созда­ния маленькой новеллы «Рассказ танкиста». Поэт не просто пере­сказал услышанное от майора Архипова, но и ощутил себя участ­ником описываемого события и взял на себя часть вины лирическо­го героя за то, что забыл спросить имя мальчика.

Стихотворение «Я знаю, никакой моей вины...» — лаконичное и пронзительное. Оно построено как лирический монолог, где настро­ение колеблется между двумя чувствами: с одной стороны, автор убеждает себя в своей полной невиновности перед павшими на по­лях Великой Отечественной войны, с другой же — в последней строке пробивается то покаянное ощущение своей вины, которое свойственно всем совестливым людям. Троекратный повтор части­цы «все же», выражающий сомнение, выводит на поверхность да­леко скрытое чувство не утихающей со временем боли. «Я» — жи­вой и «другие» — мертвые — вот основной конфликт стихотворе­ния, так и не разрешенный в финале. Многоточие означает еще и то, что внутренний монолог не прекращен, что еще не раз лириче­ский герой будет сам с собой вести этот мучительный разговор. Стихотворение отличает лексическая простота, отсутствие каких-либо изобразительных эффектов.

Поэма «Василий Теркин» в жанровом отношении — свободное повествование-хроника («Книга про бойца, без начала, без кон­ца...»), которое охватывает всю историю войны — от трагического отступления до Победы. Главы поэмы связаны с различными собы­тиями войны: «На привале», «Перед боем», «Переправа», «Гар­монь», «В наступлении», «На Днепре*.

В основе поэмы — образ главного героя — рядового Василия

Теркина. Реального прототипа у него нет. Это собирательный об­раз, соединяющий в себе типичные черты духовного облика и ха­рактера обыкновенного русского солдата.

Теркин — кто же он такой? Скажем откровенно: Просто парень сам собой. Он обыкновенный.

Впрочем, парень хоть куда, Парень в этом роде В каждой роте есть всегда, Да к в каждом взводе.

Образ Теркина имеет фольклорные корни, это «богатырь, са­жень в плечах», «весельчак», «человек бывалый». За иллюзией простоватости, балагурства, озорства скрываются нравственная чуткость и чувство сыновнего долга перед Родиной, способность без фразы и позы совершить подвиг в любой момент.

Подвиг солдата на войне показан Твардовским как каждоднев­ный и тяжкий ратный труд и бой, и переход на новые позиции, и ночлег в окопе или прямо на земле, «заслонясь от смерти черной только собственной спиной.,.». А герой, совершающий этот под­виг, — обыкновенный, простой солдат:

Человек простой закваски, Что в бою не чужд опаски... То серьезный, то потешный, ...Он идет — святой и грешный...

В образе Теркина Твардовский изображает лучшие черты рус­ского характера — смелость, упорство, находчивость, оптимизм и огромную преданность своей родной земле.

Мать-земля родная наша, В дни беды и в дни побед Нет тебя светлей и краше, И желанней сердцу нет...

Именно в защите Родины, жизни на земле заключается справед­ливость народной Отечественной войны: «Бой идет святой и пра­вый, смертный бой не ради славы — ради жизни на земле*.

ПОДВИГ ЧЕЛОВЕКА НА ВОЙНЕ

(По поэме А. Т. Твардовского «Василий Теркин»)

Бой идет святой и правый, Смертный бой яе ради славы — Ради жизни на земле.

А. Т. Твардовский

Александр Трифонович Твардовский написал выдающееся про­изведение о войне — поэму «Василий Теркин». Книга очень полю­билась практически всем, кто ее прочитал, и это не случайно: ведь так о Великой Отечественной войне еще никто до Твардовского не писал.

Многие выдающиеся полководцы издавали свои книги, в кото­рых рассказывали о планах грандиозных сражений, о перемещени­ях армий, о тонкостях военного искусства. Военачальники знали и видели то, о чем писали, и они имели полное право освещать имен­но эту сторону войны,

Но была и другая жизнь, солдатская, о которой нужно знать не меньше, чем о стратегии и тактике. Очень важно понимать пробле­мы, переживания и радости рядовых. Наверное, трудно предста­вить человеку, не принимавшему участия в войне, жизнь простого солдата. Твардовский рассказывает нам о ней очень правдиво, без прикрас, ни о чем не умалчивая. Писатель сам был на фронте, уз­нал обо всем не понаслышке.

Понимал Твардовский, что победа над Германией складывалась из подвигов, совершенных обыкновенными людьми, простыми сол­датами, такими, как главный герой его поэмы — Василий Теркин.

Кем же был Василий Теркин? Простым бойцом, каких очень ча­сто можно встретить на войне. Не занимать ему было чувства юмо­ра, ведь

На войне одной минутки Не прожить без прибаутки, Шутки самой немудрой.

Сам Твардовский говорит о нем:

Теркин — кто же он такой? Скажем откровенно: Просто парень сам собой. Он обыкновенный.

Впрочем, парень хоть куда. Парень в этом роде В каждой роте есть всегда, Да и в каждом взводе.

В главе «Теркин — Теркин» мы встречаем еще одного бойца с такой же фамилией и таким же именем, и он тоже герой.

Теркин говорит сам о себе во множественном числе, показывая тем самым, что он — это собирательный образ:

И не раз в пути привычном, У дорог, в пыли колонн, Был рассеян я частично, А частично истреблен...

Первый подвиг Теркина, о котором мы узнаем, — это побег из немецкого плена. В те времена его могли расстрелять за то, что он не покончил жизнь самоубийством. Именно к этому призывало ру­ководство страны всех пленных, находящихся в Германии. Но чем же виноват человек, попавший к врагам? Не по своей ведь воле он это сделал.

Думаю, что из-за такого отношения страны к попавшим в плен (кстати, очень многих взяли из-за просчетов руководителей, осо­бенно в первые месяцы войны) несчастные люди и переходили на

сторону фашистов. А Теркин не побоялся, бежал оттуда, чтобы сно­ва защищать Родину от врага.

Несмотря на это, он чувствовал себя виноватым:

Заходил в любую хату, Словно чем-то виноватый Перед ней. А что он мог!

Да, действительно, ничего он не мог поделать, так уж сложи­лись обстоятельства.

Мы видим, что часто на войне бойцы чувствуют себя виноваты­ми из-за того, что кто-то погиб. Когда во время переправы один из взводов остался на вражеском берегу, другие солдаты избегали го­ворить об этом:

И о нем молчат ребята В боевом родном кругу, Словно чем-то виноваты, Кто на левом берегу.

Бойцы уже и не надеялись увидеть товарищей живыми, мыс­ленно попрощались с ними, и вдруг дозорные увидели какую-то точку вдали. Конечно, они обсуждают увиденное, высказывают различные мнения, но даже не смеют думать о том, что кто-то мог доплыть живым с того берега.

Но в том-то и дело, что Теркин опять совершил героический по­ступок — добрался до своих по ледяной воде, которая «даже рыбам холодна». Этим он спас жизнь не только себе, но и целому взводу, за которым были посланы люди.

Поступил Теркин очень мужественно, далеко не каждый решит­ся на такое. Попросил солдат у полковника вторую стопку водки: «так два ж конца».

Теркин не может оставить друзей в неведении, поэтому плывет обратно на другой берег, чтобы обрадовать их благополучным исхо­дом своего путешествия. А опасность для него представляет не только холод, еще и «пушки бьют в кромешной мгле», потому что

Бой идет святой и правый, Смертный бой не ради славы — Ради жизни на земле.

Защита жизни на земле — главное дело солдата, и иногда при­ходится для этого жертвовать собственной жизнью, здоровьем. На войне без ранений не обходится, не избежал этого и Теркин.

Он попал в «погребушку» к немцам, чтобы проверить, не оттуда ли бьет пушка. Сидевший там немец выстрелил и попал Теркину в плечо. Страшные сутки провел Теркин, «оглушенный тяжким гу­лом», теряя кровь. По нему били свои же орудия, а погибнуть от своих — это еще ужаснее, чем от врагов.

Только через сутки нашли его, истекающего кровью, «с лицом землистым». Надо ли говорить о том, что Теркин вполне мог бы и не ходить туда, ведь никто не принуждал его идти к врагу в оди­ночку.

Интересно отношение Теркина к награде:

— Нет, ребята, я не гордый, Не загадывая вдаль. Так скажу: зачем мне орден? Я согласен на медаль.

Везде и всегда есть люди, которые стремятся к высоким награ­дам, это основная цель их жизни. Безусловно, и на войне таких бы­ло достаточно. Многие из кожи вон лезли, только бы получить ор­ден. Причем обычно это люди, которые не особо любят рисковать своей жизнью, а больше сидят в штабе, выслуживаются перед на­чальством.

Как мы понимаем из слов самого героя, даже медаль ему нужна не для хвастовства, а как память о войне, и он ее заслужил:

Обеспечь, раз я достоин. И понять вы все должны: Дело самое простое — Человек пришел с войны.

По-моему, отказ от ордена — тоже своеобразный подвиг.

У Теркина был страшный поединок с немцем:

Так сошлись, сцепились близко, Что уже обоймы, диски, Автоматы — к черту, прочь! Только б нож и мог помочь.

Они дерутся один на один, «как на древнем поле боя». Твардов­ский прекрасно понимал, что такая борьба — это совсем другое, тут каждый полагается лишь на свои силы, это как бы возвраще­ние к истокам боевого искусства.

Исход любой битвы зависит не только от физической силы про­тивников, в конечном счете решают все чувства, эмоции. А в руко­пашной схватке эта зависимость итога борьбы от чувств проявляет­ся еще сильнее. В начале главы «Поединок» автор показывает фи­зическое превосходство немца, «дармовым добром кормленного». По Теркина разозлило то, что кто-то смеет заявляться в российские дома, требовать себе еды, наводить в стране «свой порядок». И еще больше подхлестнуло Теркина то, что немец замахнулся на него своей каской:

Ах, ты вон как! Драться каской? Ну не подлый ли народ!

И это действие немца решило все, исход борьбы был ясен. Тер­кин взял «языка» — добычу ночи». Он снова совершил подвиг, вы­играв ужасный поединок.

Пожалуй, самое жуткое место «Книги про бойца» — это глава «Смерть и воин». Она повествует о том, как смерть пришла к наше­му герою, который «неподобранный лежал». Смерть уговаривала его сдаться ей, но Теркин мужественно отказывался, хотя ему сто­ило это очень больших усилий. Смерть не хочет так просто упус­кать свою добычу и не отходит от раненого. Наконец, когда Теркин стал понемногу уступать, он задал Смерти вопрос: